Скрипнула входная дверь, зашуршали чьи-то шаги. Вудс! Господи, она же ему сказала! Не отрывая головы от подушек дивана, Ева отерла мокрое лицо.
— Можешь не прятаться. Я знаю, что ты плачешь.
Голос… Этот голос… Не может быть… Резким рывком она подняла голову.
— Норд!
Захлебываясь радостью, она умирала в его объятиях, теплых, нежных, вновь обретенных. Она ощупывала каждый миллиметр его тела, все еще не веря в свое несказанное счастье,
— Больно!
Только теперь, оторвавшись от него, она разглядела и шрам, пересекший лоб, и обожженную щеку, и руку, привязанную к плечу бинтом.
— Да, теперь я не такой красавец, как раньше. У тебя есть причина передумать и не выходить за меня замуж.
— С ума сошел! Таким ты нравишься мне еще больше!
Ева снова прижалась к нему, но на этот раз осторожнее, нежнее — она так боялась сделать ему больно!
— Погоди.
Норд слегка отстранил от себя Еву.
— Какая ты все-таки нетерпеливая. Я хочу сделать тебе предложение, как подобает настоящему джентльмену.
Он стал перед ней на колено, вытащил здоровой рукой из кармана маленький футлярчик.
— Держи, — протянул он ей футляр. — Обручальное кольцо. Открыть сейчас не смогу, только когда рука поправится. Ева Дэвис, мой самый прекрасный цветок на земле, выйдешь ли ты за меня замуж?
— Да, да, да!
Рассвет. Побережье Герон Айленда. Ленивое рыжее солнце медленно ползет вверх над океаном. На влажной золотой россыпи песка стоят двое: мужчина и женщина. Они уже не молоды, но еще не слишком стары. Они держатся за руки. Легкий ветерок треплет их волосы, уже присыпанные сединой. Его карие глаза влюбленно глядят в ее синие. Ее глаза излучают такую же любовь и счастье. Ему и ей всегда будет двадцать пять лет, ведь друг для друга они никогда не состарятся. Наверное, это и есть любовь.